Я вышла замуж только в тридцать лет. Папа мой был священником и держал деревенский приход в одном заброшенном селе. Он страдал тяжелой болезнью, поэтому желая обеспечить нам с мамой условия жизни после своей кончины, он требовал от меня, чтобы я хранила девственность, а после его смерти, чтобы вышла замуж за выпускника духовной семинарии и стала попадьей. Все так и вышло. После смерти папеньки мы с мамой приехали в духовную семинарию. Ректор семинарии самолично подобрал мне мужа, и даже определил нас не в папин приход, а предоставил ему место дьяка в большом городе. Мы с мамой были счастливы от такого поворота событий. Муж мой оказался на 7 лет младше меня. Он был доволен, что я ему досталась девственницей. Хотел он меня часто, по нескольку раз в день. Я ему не отказывала. Он наслаждался моей доступностью и придумывал все новые формы половой близости. Он брал меня и спереди и сзади, и в кровати, и на полу, и лежа, и сидя, и стоя. Наконец, он стал меня иметь в рот, и даже в попу. Я на все соглашалась, тем более, что и мама моя все время мне повторяла: - Зинаида, ублажай мужа! Он кормилец наш.
Тот день был ничем не примечателен. Муж с утра овладел мной три раза, и ушел на службу. Мы сидели с мамой на кухне и лепили вареники. В дверь постучали, я вытерла руки о передник и пошла открывать. На пороге стоял мальчишка лет четырнадцати, в черной шапочке и рясе. Наверное, ученик церковно-приходской школы. Он протянул мне бумажку: - отец Федор (это и есть мой муж) велел чтобы вы мне дали. - что дала? - переспросила я. - как что? Это самое - мальчик сделал выразительный жест руками, из которого стало ясно, что он имеет ввиду.
Я покраснела и развернула бумагу. Там было написано: "Зинаида, дай мальчишке. Он расскажет чего и как."
Я повернулась к маме. Мама сделала круглые глаза и ляпнула свое обычное: - не перечь мужу.
Я молча повернулась и направилась в комнату. Происходила какая-то ерунда, которую я не понимала. Почему Федор так поступает? Я легла на кровать. Раздеваться не стала. Задрала подол платья и раздвинула ноги. Мальчишка скинул штаны и полез на меня. Он уверенно устроился и сразу принялся за дело. Он шумно дышал. Я чуть повернула голову и увидела, что мама подглядывает за нами, в узенькую щелочку приоткрытой двери. Мальчик действует все активнее и увереннее. Он волнуется, я это чувствую. Его волнение мне приятно. Муж тоже раньше волновался, когда меня брал, а теперь уже не то. Кажется, он кончает. Переволновался, наверное, или долго у него стоял. Я ему шепчу: - в меня не надо, я еще от мужа не успела забеременеть.
Мальчик вздрагивает и останавливается. Он бормочет: - вынимать? а куда …
Я тоже в недоумении, а и правда, куда? Муж кончает всегда в меня, чтобы я забеременела. А мальчику куда? Одежду и постельное белье пачкать не надо. Мальчик подсказывает сам: - а можно я вас … вам его в ротик? - у него дрожит голос. Это значит, что он очень хочет, чтобы получилось именно так.
- можно - отвечаю я, понимая, что других вариантов все равно нет. Я бросаю взгляд на дверь. Мама продолжает на нас смотреть.
Мальчик вскакивает и торопливо, придерживая свою рясу, перебирается в другое положение. Он становится на коленях, надо мной. Почти садится на мою грудь. Его член подрагивает, он его только что извлек из меня. Я открываю рот. Это для меня уже не новое, Федор обожает, чтобы я ему сосала, так что я уже умею. Член мальчика тыкается мне в рот. Я позволяю ему сунуть головку члена между моими губами и начинаю медленно, но глубоко его сосать. Мальчик немножко дрожит, он кладет одну руку мне на плечо, а другой придерживает свою рясу, чтобы она не упала мне на лицо. - никогда еще не ебался так хорошо … - бормочет он.
А он уже это делал? - удивляюсь я. Он такой молоденький. Член дергается и мой ротик наполняется вязкой, горячей жидкостью. Я глотаю в несколько приемов, не запачкать бы тут все. Мальчик извивается, его член начинает опадать, и я его всасываю почти весь. - спаси-иба - не то шепотом, не то низким голосом говорит он.
Я отряхиваюсь. Мальчик стоит передо мной. Глаза его сияют счастьем. Он улыбается. - так это … - говорит он - отец Федор просил, чтобы вы дали мне … - я смотрю на него, ничего не понимая - набор кисточек, которые отец Федор купил для нашего богомаза, их должно быть 5 штук, они в красной деревянной коробке.
- А … - я едва не теряю сознание - а … это? - а это было здорово - мальчик сияет - вы не бойтесь, я никому не расскажу.
Я ищу коробку. Я помню, как Федор ее приносил. Как же так? - думаю я - как я могла изменить мужу? Коробка нашлась. А что если Федор догадается? Если мальчик не сумеет сдержать своей радости? Я смотрю на маму. Кажется, она тоже напугана. - как тебя зовут? - спрашиваю я мальчика, и удивляюсь себе. Сначала далась, я теперь только выясняю как его имя. - Павлик я - отвечает он. - Вот что, Павлик - говорю ему я - забудь про то, что мы с тобой делали. Если отец Федор что-то заподозрит, то скажешь что у тебя это было с Екатериной Матвеевной - я киваю на маму - понял?
Мама всплеснула руками, но я не обращаю на нее внимание. - понял - как-то неуверенно отвечает Павлик - только … - что только? - быстро переспрашиваю я. - ну … - Павлик задумчиво смотрит на маму, она даже покраснела - ну, у нас же с вами было, и мне понравилось. - так тебе бы понравилось и с Екатериной Матвеевной, разве нет? - спрашиваю я Павлика. - не знаю - тянет он - Что значит"не знаю"? - я начинаю сердиться и поворачиваюсь к маме - вот нахал какой, он сомневается.
Мама молчит и судорожно теребит свою кофточку. Вообще-то, она красивая. Ей за пятьдесят, но она худенькая и стройная. - может ты хочешь попробовать с ней? - кажется это я говорю лишнее, но я уже ляпнула. - хочу - соглашается Павлик.
Я поворачиваюсь к маме. - ну, значит так надо. Мама, ложитесь на кровать. - ой, господи - мама крестится - грех-то какой.
Я досадливо машу рукой. - Ой, не перечьте. А то, от вас убудет? Лишь бы у Федора сомнений не появилось.
Мама ложится на кровать и стыдливо задирает подолы своих юбок. Павлик открыл рот и смотрит на нее. - Ну, - спрашиваю я его - чего ты стоишь?
Я сажусь перед ним на корточки, задираю на нем его рясу, беру в руку его болтающийся член, и без предисловий, начинаю его сосать. Член вздрагивает и оживает. Я сосу еще, пусть встанет по-настоящему. Член уже не помещается у меня во рту. Я его выпускаю. - Ну, - я смотрю на Павлика снизу вверх - теперь ты готов? Екатерина Матвеевна ждет. - го-то-в - по слогам произносит Павлик.
Я легонько подталкиваю его в сторону кровати. Павлик делает несколько шагов. Он держит в руках свою рясу, а его член смешно покачивается в такт его шагам. Павлик залезает на кровать. Мама широко разводит ноги. Я смотрю, мне интересно, как это происходит, если смотреть со стороны. Павлик укладывается на маму, отпускает свою рясу и обнимает маму за плечи. Он активно двигает тазом. Пытается ей попасть - догадываюсь я. Мама вздрагивает и ахает. Попал значит - думаю я. Мама бросает на меня через плечо Павлика виноватый и укоризненный взгляд. Ей неудобно, что я смотрю. Ну и пусть. А сама, разве не подсматривала, когда Павлик меня имел? И потом, кто мне говорил - "не перечь …". Я присела на стульчик. Половой акт длился не очень долго. Минут десять. Все молчали, только я один раз сказала: - Павлик, кончить можно прямо туда - мама снова бросила на меня укоризненный взгляд.
Павлик кончил и заторопился уходить. Он взял под мышку коробку и кистями, посмотрел на нас.
