Дальше все пошло как по маслу. Жена послала меня принести еще бутылку и что-нибудь на закуску. Когда я вернулся, то увидел их нагие переплетенные тела. - Что встал как истукан? – прикрикнула жена из-под Алексей. – Обслуживай! Я налил им еще по рюмке и принес коньяк вместе с закуской на подносе. - Опустись на колени и подай, - скомандовала жена. – Или мы вставать с постели должны?! Я встал на колени и протянул поднос. - Ну что ты протягиваешь?! – Оля оторвала свои пухлые созданные для сосания губки от ствола моего друга. – Не видишь, что ли, мы еще заняты? Подожди.- И продолжила прерванный процесс смачного отсасывания. Однако Алексей, при всем старательном угождении моей шлюхи жены, кончить не мог. - Я знаю, в чем дело, - наконец догадалась Оля. – Дорогой лопушок, убери-ка пока поднос и иди к нам. Я так и сделал, и то, что произошло потом, превзошло все мои ожидания. Я наивно полагал, что мне будет разрешено е…ть жену после моего друга… Что могу сказать по этому поводу? – Я был просто болван, раз мог так недооценивать свою распутную жену. - Муженек, подставь-ка свой ротик, Леша хочет кончить. .. И ствол моего друга, весь в соках моей жены, уже у меня во рту. - Леша, да научи ты этого лопуха заглатывать как следует. То ли Алексей был сильно пьян, то ли он давно мечтал об этом, но за дело он взялся рьяно, засаживая мне то за щетку, то в глотку по самые яйца. Так я стал х…сосом любовника своей жены. После, когда сперма Алексея уже переваривалась моим непривыкшим к таким изысканным блюдам желудком, жена приказала мне прислуживать им, пока они отдыхают от секса. И, выпив и закусив, они вновь принялись за дело. Оля то заставляла в процессе вылизывать им ноги, то придерживать ее ножки во время их совокупления, то слизывать сперму с ее лобка. После Алексей имел анально поочередно то жену, то меня. - Лопушок, подмахивай лучше, - смеялась моя жена. И я, я подмахивал… После Алексей начал чаще бывать у нас, избегая, однако ж, моего участия. Так что мне оставалось лишь сидя на кухне готовить им кофе и, вслушиваясь в их нарочито громкие стоны, мастурбировать в одиночестве. Это продолжалось недели две-три, пока однажды я, вернувшись с работы, не обнаружил записку: «Лопушок, я ухожу к Алексею. Если найдешь что-нибудь из моих вещей, принеси. Целую, Оля». Что ж, это была пощечина, достойная такого болвана, каким я был. Опасаясь огласки тех отношений, я переехал в другой город и, завязав с женщинами, направил свои усилия на карьеру. Лишь изредка я заходил к проституткам, чтобы сбросить спермотоксикоз. Но года через два я понял, что готов к более-менее постоянным отношениям. …Так что же с Эммой? Как я сказал ранее, при встрече с ней у меня возникли две ассоциации; а в плане ассоциаций я фаталист. Эмма Бовари, сделавшая мужа рогоносцем. И Жюстина – добродетель, созданная для того, чтобы быть попранной. - Эмма, - произнес я, положив деньги на стол.
Когда мы зашли в «апартаменты», Эмма начала стеснительно снимать с себя топик. - Не нужно,- остановил я девицу.- Я заплатил не за это. Сейчас мне было бы малоинтересно просто развлечься, это было бы слишком банально. - А… чего же Вы хотите? - Просто поговорить. Ты принесешь бутылку вина из бара и мы просто пообщаемся. - Как, всю ночь?! - А почему бы и нет? …Эмма выросла без отца. Это ее настоящее имя. Как я и предполагал, ее мать была романтической провинциальной барышней, бросившейся в омут страсти – благодаря чему блудное сие дитя и появилось на свет. Такая же участь постигла и Эмму. Девчонка уговорила мать переехать в Москву. Поступила на вечерний, параллельно работала секретарем. В общем, все шло прекрасно, пока к шефу не начал наведываться его партнер по бизнесу, запавший на юную прелестницу. Получив отпор своим домогательствам, тот старался унизить ее при каждом удобном случае. Последней каплей для Эммы стало, когда приятель шефа приказал ей сделать нечто (Эмма детали этого момента опустила), что не входило в круг ее обязанностей. - Служить бы рад, прислуживаться тошно, - ответила гордая сибирячка и на следующий же день была уволена. Вскоре ее мать положили в больницу c запущенной стадией рака. Девушка наняла на последние деньги ребенку няню и стала искать другую работу, однако поиски ее оказались безуспешными – благодаря отсутствию регистрации и нелицеприятной записи в трудовой. Положение становилось катастрофичным: матери срочно были нужны дорогие лекарства, няне - платить за следующий месяц, - и это не говоря о плате за аренду квартиры. Так Эмма очутилась в этой обители разврата. Что я могу здесь добавить? Я не особенно верил слезливым историям продажных девиц, рассказанным в надежде, сыграв на жалости, получить неслабые чаевые. Однако волнение Эммы было убедительней, чем любые доказательства. И все же, господа, не сочтите за благородный порыв то, что было вызвано одним желанием – поймать рыбку на крючок. Я всего лишь пожелал иметь рабыню, которая считала бы за счастье служить мне. Доверие, признательность, зависимость, благодарность и любовь, которую я надеялся разбудить в своей не ведающей того жертве – вот пять мотивов, которые позволили бы мне осуществить свое желание с максимальной для того эффективностью. - Ты уже принимала клиентов? - Только вчера. - Сколько? - Одного. - Ты больше не будешь этим заниматься. Я оплачу лекарства, содержание твоей матери, няни ребенка и квартиру. Но ты будешь жить со мной и делать, что я скажу. Что ты думаешь об этом? Она подняла на меня свои карие влажные глаза и серьезно так ответила: - Вы же знаете, у меня нет выбора. И все же этот ответ не совсем устроил меня. Я хотел вовсе не того, чтобы Эмма терпела меня из чувства долга, я желал, чтобы она стала моей рабыней из любви ко мне. Поэтому месяца полтора я был идеален. Не притрагиваясь к Эмме, я был с ней нежен, заботлив, щедр. Наконец, мои усилия увенчались успехом: - Вы разве не хотите меня как женщину? – как-то вечером спросила меня она. - Эмма, я безумно хочу обладать тобой. Но не раньше, чем ты сама захочешь этого. - Я… я хочу Вас. - Ты любишь меня? - Да. - Скажи мне это. - Я люблю, я обожаю Вас. Я поставил ее подле себя на полу на колени и приказал: - Тогда обнимай меня! Целуй меня! Глаза Эммы загорелись пламенем вожделения, и она, обняв мои ноги, стала целовать меня. Я сидел, расправив плечи, чуть склонив голову к этому ангелу; она, напротив, жадно дотягиваясь к моим губам, страстно их целуя. Я же снисходительно принимал ее поцелуи, даже не прикоснувшись к моей девочке, как мне ни хотелось этого. - Эмма, я должен тебе сказать одну вещь, - начал я, усадив свою девочку на колени. – У меня есть один порок, и я надеюсь на твое понимание. Видишь ли, меня возбуждают только связанные женщины. Ты не будешь против, если в эту ночь, нашу первую ночь, я буду любить тебя связанной? - Нет, - ответила Эмма после минутного размышления. И тут же на ее руках защелкнулись наручники. Приковав к кровати за руки и за ноги свою жертву, я сказал: - Извини, милая. Просто веревки под рукой не оказалось. И еще я хотел сказать тебе, Эмма… Я сделаю это чуть позже, ведь и ты до меня приняла тогда одного клиента, не так ли? Проститутка, - с этими словами я дал ей пощечину, звук которой прозвучал неожиданно даже для меня. Из глаз Эммы потекли слезы, но она молчала. - Что же ты молчишь, шлюха? – с этими словами я разорвал на ней одежду. Из глаз Эммы все так же текли слезы, и она по-прежнему молчала. - Что? Играем Жанну д`Арк? Хорошо, мне это даже больше по душе. Мне всегда импонировали святоши-великомученицы.
